Проблема перестройки и развитие исторической науки

Казьмина М. В. (maker @ kemsu. ru)

Кемеровский государственный университет

Для историографии середины 80-х гг. ХХ в. было характерно в значительной степени единодушие и высокий уровень идеологической заданности в оценке исторического материала. Многие исследователи отметили фактор сращивания исторической науки с государственно-политическими институтами. По мнению Ю. Н. Афанасьева, в тоталитарном обществе историческая наука была репрессирована. Но, считает ученый, ... будучи репрессированной, она и сама стала мощным средством репрессий. Фальсифицируя историю, деформируя сознание, насаждая мифы..

Однако сторонники более умеренного подхода в каждом отдельном случае предлагают учитывать, что в исторических исследованиях было искажено, а что отвечало и отвечает критериям научности.

В методологическом ключе единственно верным (а стало быть, и научным) признавался формационный подход. Отечественную историографическую ситуацию характеризовала изолированность от зарубежных научных центров. Положение начинает меняться в 1985 г.

М. С. Горбачев, избранный в 1985 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС, провозгласил программу ускорения социально-экономического развития страны, а затем перестройки. Неотъемлемой частью этих документов было концептуальное переосмысление прошлого страны. От этого зависело определение вектора дальнейшего движения.

На первый план вышли вопросы о верности учения классиков марксизма-ленинизма, социалистическом выборе, роли масс и личности в истории, соотношении теории и практики строительства социализма. Особо болезненным был вопрос об оценке событий 1917 г., 1920-1930-х гг., как качественно изменивших траекторию исторического развития. Руководство страны пришло к ряду выводов, имевших концептуальное значение:

-социалистический выбор 1917 г. был верным;

-теория социализма, разработанная Марксом, Энгельсом, Лениным не предлагала конкретных рецептов созидания нового строя, не объясняла деталей этого процесса, но содержала верные методологические установки. Она и сегодня является руководством к действию;

-социалистический строй в СССР себя не исчерпал и имеет далеко идущие перспективы в развитии и совершенствовании [2, с.39,41].

Исходя из выше обозначенного, М. С. Горбачев определил перестройку как ... процесс революционный, ибо это скачек в развитии социализма, в реализации его сущностных характеристик [2, с.48]. Предполагалось, что во имя созидания необходимо произвести ломку сложившихся стереотипов, устаревших порядков, догматического мышления.

М. С. Горбачев в работе Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира непрестанно клянется социалистическому выбору [2, с.32,39,58,107] и считает невозможным поворот к капитализму. Мы будем всемерно социализм развивать и укреплять,. как мы можем согласиться с тем, что и 1917 год был ошибкой, и все 70 лет нашей жизни, труда, борьбы и сражений - тоже сплошная ошибка, что мы шли не туда ?! Нет, на основе строгой и объективной оценки фактов истории можно сделать только один вывод: именно социалистический выбор привел бывшую отсталую Россию как раз туда - на то самое место, которое занимает Советский Союз сейчас в прогрессе человечества [2, с.39].

Лидеры партии и правительства не призывали менять сложившуюся систему. Характерно, что некоторые черты перестройки (казалось, новаторской политики), механически воспроизводят ряд ленинских постулатов. Буквально аналогом марксистско-ленинских правил восстания выглядело утверждение: С перестройкой, как и со всякой революцией, нельзя играть. Тут нужно идти до конца, добиваться успехов буквально каждый день, чтобы массы чувствовали на себе ее результаты.

[2, с.51].

Если исходить из понимания, что определение перестройки - это точка отсчета для стратегии развития страны, то подобные совпадения больше похожи на игру слов, чем на попытку глубоко осмыслить суть исторического процесса. Внешне привлекательные высказывания, по сути, не выходили за рамки декларативности. Однако большинство историков стало руководствоваться данными положениями.

Партийную оценку получили выводы ХХ съезда КПСС. Сам съезд назван крупной вехой, внесшей большой вклад в теорию и практику социалистического

строительства, мощной попыткой повернуть страну в сторону освобождения от негативных моментов, порожденных культом личности Сталина [3]. Практически опять налицо заклинания 1950-х гг., которые для начала дали импульс процессу реабилитации, оттепели, но дальше косметического ремонта системы не пошли и обречены были на неуспех. Во второй половине 1980-х гг. руководство страны видело истоки всех проблем в субъективизме, волюнтаризме, самоуспокоенности и (по крайней мере, внешне) не покушалось на изменение модели власти.

В докладе М. С. Горбачева, посвященном 70-летию Октябрьской революции, подчеркивалось, что культ личности не был неизбежным, личность Сталина оценивалась как крайне противоречивая, а его вклад в строительство и защиту завоеваний социализма, признавался весомым. В то же время отмечалось, что Сталин совершил грубые политические ошибки, за которые народ заплатил великую цену, и которые имели тяжелые последствия для жизни нашего общества [4]. Явно прослеживалась попытка взвесить негативные стороны сталинского правления и позитивные.

В руководстве страны постепенно складываются группы сторонников и оппонентов провозглашенного М. С. Горбачевым курса. Вокруг Е. К. Лигачева (член Политбюро ЦК КПСС) объединились те, кто считал, что перестройка зашла слишком далеко. Именно в этот момент, в марте 1988 г., в газете Советская Россия (орган ЦК КПСС, Верховного Совета и Совета Министров РСФСР) публикуется читательское письмо Нины Андреевой.

Н. Андреева настаивала на дестабилизирующем значении политики гласности, перестройки и особенно дискуссии о сталинизме. Она позитивно оценивала достижения 1930-х гг. Индустриализацию, коллективизацию и культурную революцию Н. Андреева назвала беспримерными подвигами целого поколения, которые вывели нашу страну в разряд великих мировых держав. Оценивая пьесы М. Шатрова, роман А. Рыбакова Дети Арбата , фильм Т. Абуладзе Покаяние , она критиковала их нигилистические позиции и смещение политических идеалов [5].

Официальная власть отреагировала на это письмо публикацией в газете Правда под названием: Принципы перестройки: революционность мышления и действия [6]. Мнение Н. Андреевой относительно понимания истории было названо ненаучным, преследующим цель оправдать все, что происходило в истории. В

статье был подтвержден курс на свободу дискуссий и неприемлемость идеологического диктата.

Крупным событием, вокруг которого развернулись дискуссии историков и общественности, стала реабилитация Н. И. Бухарина. В январе 1988 г. было проведено первое заседание комиссии М. С. Соломенцева по изучению репрессий при Сталине. В работе участвовали Генеральный прокурор СССР А. М. Рекунков и Председатель Верховного Суда СССР В. И. Теребилов. Комиссия решила передать материалы дела о так называемом антисоветском право-троцкистском блоке Прокуратуре СССР на предмет рассмотрения вопроса о законности и обоснованности привлечения к уголовной ответственности лиц, проходящих по этому делу [7].

Активность проявили историки, экономисты, философы, журналисты, литераторы. 1988-1989 гг. - время бухаринского бума . Были проведены конференции в ИМЛ при ЦК КПСС и в Институте экономики АН СССР [8]. Публикуется монография С. Коэна Бухарин. Политическая биография 1888-1938 , а также работа

И. Е. Горелова Николай Бухарин . Широкий резонанс вызвала книга А. Лариной-Бухариной Незабываемое . Помимо этого, выходили многочисленные статьи в газетах и журналах [9].

1988 г. - год столетия Н.И. Бухарина, стал временем возрождения и второго открытия его взглядов. Ведущим мотивом всех выступлений было стремление объединить ленинскую идею кооперации и бухаринский аграрно-кооперативный социализм, придав им вариант реальной альтернативы плану Сталина. Бухарин предстает одним из противников сталинской административно-командной системы.

Участники дискуссии осудили теорию военного коммунизма , которой в свое время переболел Н. И. Бухарин и подчеркивали значение важнейших элементов НЭПа - рынка и кооперации, к которым он пришел позднее. Многие ученые призывали применить экономическую теорию Бухарина для развития экономической теории 1980-х гг.

В феврале 1988 г. Верховный суд СССР объявил о юридической реабилитации Н. И. Бухарина. В июне того же года специальная комиссия Политбюро посмертно восстановила его в партии вместе с соратниками - А. И. Рыковым и М. П. Томским.

Следует заметить, что всю группу осужденных с Н. И. Бухариным реабилитируют, так как обвинения в шпионаже были сфабрикованы. Но при этом не реабилитируют (проходившего по тому же делу и с тем же обвинением) Г. Г. Ягоду. Речь идет не о том, что Ягода не должен нести ответственности за совершенные беззакония. Дело в другом: обвинение, по которому он приговорен, сфабриковано в той же степени, что и у Бухарина. В этом примере прослеживается идеологическая заданность кампании, отход от принципов права.

В конце 1980-х гг. Н. И. Бухарин был превращен в символ возможности реформирования социализма. В первую очередь имелось в виду реструктурирование социалистической экономической системы. С помощью популяризации взглядов Бухарина был представлен ряд концепций, призванных послужить осуществлению важнейших идей перестройки. Таким способом стремились обосновать переход к рынку и созданию социализма с человеческим лицом .

Политическая ситуация обострилась к рубежу 1980-х - 1990-х гг. На ХХУШ съезде КПСС, в докладе Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева 2 июля 1990 г. содержалась критика Политбюро за просчеты, допущенные в период перестройки. Что касается оценки прошлого страны, то, не отказавшись от приоритетов социализма, съезд в программном заявлении указал, что истоки современного кризиса содержатся в деформациях социализма. К ним отнесли:

-огосударствление всех сторон общественной жизни;

-диктат партийной верхушки;

-отчуждение человека от собственности и власти;

-пренебрежение к культурно-историческим ценностям и интеллектуальному богатству народа [10].

Было признано существование сталинской модели социализма, на смену которой должно прийти гражданское общество. Таким образом, в трактовке прошлого появились новые моменты. Можно констатировать поэтапный отказ руководства страны от ряда постулатов.

М. С. Горбачев обозначил изменения, произошедшие, за последние пять лет: На смену сталинской модели социализма (в другом месте - сталинской административно-бюрократической системе) приходит общество свободных людей. Радикально преобразуется политическая система, утверждается подлинная демократия со свободными выборами, многопартийностью, правами человека, возрождается реальное народовластие. Демонтируются производственные

отношения, служившие источником отчуждения трудящихся от собственности и результатов их труда. . На смену атмосфере идеологического диктата пришли свободомыслие и гласность, информационная открытость общества [11].

Вышеприведенная цитата свидетельствует, что лидер КПСС по-прежнему исходил из парадигмы, отделяющей социализм и ленинизм от сталинизма. Это привело к снятию ограничений на предмет свободы дискуссий в выше обозначенном ключе по отношению пройденного пути. Налицо сложилось противоречие. С одной стороны, КПСС как инициатор гласности и перестройки, получила широкую поддержку в стране. С другой - она не смогла остаться лидером этого обновления, не найдя адекватных и своевременных ответов на наиболее острые вопросы современности, истоки которых находились в том числе и в нашей истории.

Если рассуждать от противного, то в словах М. С. Горбачева была дана характеристика сталинской модели социализма, при которой человек был не свободен, отсутствовала подлинная демократия с выборами, многопартийностью и соблюдением прав человека, трудящиеся были отчуждены от собственности и результатов труда, существовала атмосфера идеологического диктата.

Таким образом, вопрос о пройденном пути рассматривался в духе социалистического учения. В высказываниях лидера партии были поставлены вопросы о теории, практике и идеологии социализма. В общих чертах признавалось значение марксистско-ленинских теоретических изысканий по вопросу о социализме, критиковалась реальная практика воплощения в жизнь этих идей при Сталине.

Руководство страны не подвергало сомнению тезис о социализме, как идее, выражающей исконные потребности людей в социальной справедливости и построении более нравственного общества. Теоретические оценки, прозвучавшие в официальных партийных документах, должны были стать идеологией, цементирующей общество, но на практике произошло иначе.

Связывая перестройку с революцией, Горбачев не мог не понимать, что следующим звеном в этой логической цепочке будет вопрос о смене общественного строя.

И. Я. Фроянов считает рулады Горбачева насчет социализма фарисейством и мимикрией, но не ради сиюминутных интересов сохранения власти , а ради решения сверхзадачи, связанной с изменением социального и политического строя в

СССР [12].

О двойственной причине эволюции взглядов М. С. Горбачева пишет Д. Боффа: Рассматривая нарастающий поток его инициатив, часто задаются вопросом, шла ли речь о подлинной эволюции его мышления или же о тактических приемах человека, который, зная, сколько препятствий ему предстоит преодолеть, не сразу обнаружил свои намерения. Признания Горбачева самого могут подтвердить обе гипотезы, и вполне вероятно, что в его действиях существовали оба мотива [13]. Близкой оценки придерживаются Д. Е. Фурман и К. Симон [14].

На Х1 Х Всесоюзной партийной конференции был поставлен вопрос об обеспечении полновластия Советов народных депутатов, как основы социалистической государственности и самоуправления. По сути, это означало курс на передел власти, ликвидацию властных функций КПСС. На практике это и произошло. Уже к 1993 г. лозунг Вся власть Советам , был заменен лозунгом Долой власть Советов .

Важные последствия для политической системы имело введение внеочередным III съездом народных депутатов СССР в марте 1990 г. института президентства. Став президентом, М.С. Горбачев получал определенную независимость как от КПСС, так и от Советов. Начался процесс концентрации власти в президентских структурах.

12 июня 1990 г. I съезд народных депутатов РСФСР принял декларацию о суверенитете Российской Федерации. В ней закреплялся приоритет республиканских законов над законами Союза СССР. Это инициировало парад подобных деклараций в других союзных республиках. Страна вступила в полосу дезинтеграции [15].

Судьбоносное значение имел вопрос о судьбе Союза ССР. В марте 1991 г. прошел референдум СССР, в котором участвовало около 80 % имевших право голоса. Из них 76,4 % высказались за сохранение Советского Союза, 21,7 % - против [16]. Несмотря на это, стараниями элиты СССР прекратил свое существование. Восьмого декабря 1991 г. в Беловежской пуще Б.Н. Ельцин, Л.М. Кравчук и С.С. Шушкевич подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств . Этим документом они уведомили мир, что Союз ССР как субъект международного права и политическая реальность прекращает свое существование

[17].

Советы как власть были ликвидированы в сентябре-октябре 1993 г. В противостоянии этого периода наряду с борьбой за власть, присутствовало столкновение двух взаимоисключающих систем: советской и парламентаризма.

Разогнав Съезд народных депутатов РСФСР и Верховный Совет РСФСР, Б. Н. Ельцин издает несколько указов, покончивших с советской властью.

Итак, в начале 1990-х гг. КПСС утратила монополию на политическое лидерство. События 1991 года привели к распаду СССР, а 1993 года - закончились ликвидацией советской системы.

Радикальные изменения политической системы не могли состояться без усиленной обработки общественного сознания. Чтобы заставить людей жить по-другому, их следовало заставить думать по-другому. В прессе была развернута кампания поиска исторической правды. Из тысячелетней истории России наибольшей разрушительной критике был подвергнут советский период истории. А. Ципко утверждал, что советская эпоха с ее коммунистической идеологией породила за 70 лет столько чудовищ, сколько старая частнособственническая цивилизация не сумела породить за три века [18]. Начинается массированное наступление на историческую память народа.

Вторая половина 1980-х гг. - рубеж 1980-1990-х гг. - это время всплеска интереса к истории у широких слоев населения. По данным Всесоюзного социологического исследования, проведенного в 1987-1988 гг. кафедрой идеологической работы Академии общественных наук при ЦК КПСС, 73,0 % опрошенных заявили, что они проявляют интерес к прошлому. Причем 58,5 % опрошенных обосновали его желанием узнать правду о прошлом , 41,1 % стремлением извлечь уроки из прошлого, найти корни современных явлений [19, с. 118,121].

О динамичности процесса переосмысления пройденного пути говорят данные социологического опроса на предмет осуждения культа личности Сталина. Если в ноябре 1987 г. 18,8 % опрошенных осудили это явление, то в июне 1988 г. это сделали уже 54,7 %. В тоже время большинство участников социологического обследования (67,9 %) считали, что возможно использовать опыт, накопленный коммунистической партией и советским народом в период НЭПа, индустриализации и коллективизации.

Касаясь оценки 1930-х гг., респонденты характеризовали их следующим образом:

-7,9% - как годы массового трудового энтузиазма советских людей и выдающихся побед;

-4,2 % - как один из героических периодов в нашей истории;

--43,4 % отмечали, что наряду с выдающимися успехами в строительстве социализма было много и негативных явлений;

-47,5 % считали эти годы мрачной полосой в истории из-за репрессий и беззакония [19, с. 125].

Если в ноябре 1987 г. 92,8 % опрошенных ответили, что они испытывают гордость за прошлое своего народа, то уже в июне 1988 г. число таких уменьшилось до 63 %, т. е. почти в 1,5 раза. Данный факт свидетельствует о стремительном переосмыслении прошлого страны, высоком эмоциональном восприятии наиболее спорных проблем истории, признаках кризиса исторического сознания народа.

Перестройка и гласность подстегнули желание у многих быть услышанными. Об этом говорит возросшая связь научных исторических журналов со своими читателями. Обращают на себя внимание заголовки писем в редакцию, опубликованных в 1989 г. в журнале Вопросы истории : О мужестве и честности учителя истории , Почему я отказался преподавать историю , Как я защищала диссертацию и пыталась ее опубликовать , Как отойти от привычных стереотипов , Недостойные методы в спорах с инакомыслящими [20]. Заглавия свидетельствуют о возросшем интересе к истории, дозволенности полемики. История в буквальном смысле стала болевой точкой в общественном самосознании. Резко возросло давление со стороны общественного мнения на историков профессионалов. От них ждали ответов на трудные вопросы, к числу которых относились и так называемые белые пятна о 1930-х гг.

Немалую роль играла публицистика и художественная литература. Она делала массовым знание о преступлениях Сталина и в то же время множила количество ошибок, воспроизводила мифы (например, был ли Сталин агентом охранки?) [21]. В дискуссиях конца 1980-х гг. ученые, зачастую рассуждая о 1930-х гг., обращались к художественным произведениям: Новое назначение А. Бека, Белые одежды

В. Дудинцева, Дети Арбата А. Рыбакова, Мужики и бабы Б. Можаева. Ибо именно в этой литературе раньше, чем в профессионально-исторических трудах, поднимались острые и, как выразился В. М. Курицин, больные вопросы истории

[22, с. 281].

В 1988 г. вышла и сразу же получила широкий резонанс книга Историки спорят. Тринадцать бесед . В центре внимания данной работы стояли вопросы: Великий Октябрь, новые подходы к изучению НЭПа, завещание Ленина,

характеристика политической системы 1920-х - 1930-х гг. и др. Авторский коллектив состоял из исследователей, работавших в институте истории СССР АН СССР, в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, в Московском историко-архивном институте, в Новосибирском отделении АН СССР, в учебных заведениях Москвы, Казани, Новосибирска.

Ю. С. Борисов (доктор исторических наук), В.М. Курицин (доктор юридических наук), Ю. С. Хван (кандидат исторических наук), дискутируя о сущности политической системы конца 20-х - начала 30-х годов ХХ века, обращались к проблемам, поставленным в статье И. Клямкина Какая улица ведет к храму [23]. В частности, речь шла об административно-командной системе, режиме личной и неограниченной власти Сталина, о предпосылках поворота рубежа 19201930-х гг.

К поучительному литературно-художественному образцу , роману А. Бека Новое назначение , обращался в своей научной статье историк В. А. Козлов [24]. Специфика историографического момента заключалась в том, что представители науки отвечали на вопросы, поставленные публицистикой и художественной литературой. Логика ответов базировалась на приоритете ленинизма и социалистического выбора. Звучало единое мнение, что историю надо писать и преподавать по-новому. Однако аргументация в пользу тех или иных оценок страдала от отсутствия конкретного фактического материала.

В дискуссиях явно прослеживались политические пристрастия. Об этом свидетельствует вывод, сделанный по окончанию работы круглого стола Ю. С. Борисовым: Сегодня радостно сознавать, что наша Коммунистическая партия определила коренные задачи по перестройке советского общества на марксистско-ленинских основах. Перестройка набирает скорость, ее не остановить [22, с. 303]. Подобная позиция была типична для исследователей. Политика и история на данном этапе оказались сообщающимися сосудами. Необходимо было время для осознания новых подходов, для освобождения от стереотипов.

Своеобразным фактором давления на историков явилась публикация воспоминаний репрессированных в 1930-е гг., а также журналистские версии этих событий. Начинается освещение тех страниц в истории, относительно которых в доперестроечные времена существовало правило умолчания. Однако торопливость заполнения неизвестных страниц привела к упрощению истории. Например, раньше